ПРошлое лето...

[dinkk]

Кто с нами в этот раз в горы... нашел, что писал прошлым летом про прошлый раз Там много.

День минус первый



Нас было трое... Как поросят из сказки... Я, Танька и Нина, которая, специально ради этого экстрима, приехала из Москвы. Она не спала ночь, потому что летела в самолете, а я – потому что ходила ее встречать в три часа ночи. Поэтому мы с наслаждением думали о том, как отлично выспимся в ночном рейсовом автобусе. Но...



Он опоздал на три часа, отбыв в два часа ночи вместо одиннадцати, и места наши оказались самыми задними (из тех, у которых спинка не откидывается). Ночь прошла в полудреме и периодических выползаниях из душного "нутра" автобуса в пронзительно-холодную сибирскую ночь, где на стоянках мрачноватые торговцы продавали застывшие шашлыки и вафельные трубочки.



Заснуть нам удалось только к рассвету, чтобы через 40 минут проснуться от жизнерадостного сообщения водителя: "Вас приветствует речка Катунь!" Вскоре после речки нас приветствовала и одноименная турбаза, где мы должны были дождаться сбора всей группы, а также получить продукты и снаряжение. Позавтракали и пообедали мы с боем в столовой турбазы. Вспомнилось советское детство и пионерские лагеря. Для еще большего сходства имелись даже талоны. Остальное время мы развлекались погрузкой в ПАЗик ящиков с тушенкой и лазанием по скалодрому. "Новые жертвы своей самонадеянности", - обозвал нас колоритный инструктор по скалолазанию. Висеть на высоте 7 метров, держась ногтями и пальцем большой ноги и орать: "Снимите меня!" – это сильно. Хочу еще раз попробовать.



Позже, когда вся группа была в сборе, машина доставила нас к реке, а моторная лодка - на другой берег. Там мы – а вся группа кроме одного парня состояла из 9 хрупких девушек – по цепочке разгрузили лодку и пошли устраиваться на ночь. Вечером была баня и, почти ночное, катание на лошадях, которых все-таки пригнали с полей. Мне достался пегий, как корова, конь с весьма специфичными взглядами на верховую езду, а точнее – на направление движения.





День первый



Утром мы занимались подсчетом продуктов и распределением их по седельным сумкам – арчемакам. Продуктов вышло много - как будто отправляли нас не на неделю в лес, а готовили к сбросу на территорию неведомого агрессора. Мобильники, осознав важность момента, перестали видеть сеть. Цивилизация медленно отступала…



Выехали мы в половине второго, и первое же, что нам предстояло – это перевал. Местные звали его "разлом", что звучало еще страшнее. По скользкой, от прошедших накануне дождей, тропе кони поднимались вверх. Ощущение такое, словно лезешь сам, а не конь… A внизу пропасть и… обалденный вид на Катунь. Едущая впереди Танька, вдруг начала странно заваливаться за бок вместе с седлом. Спустя секунду она уже вскакивала с земли, а ее Буржуй брыкался, пытаясь избавиться от сползшего на задние ноги седла и арчемаков (позже мы выяснили, что лопнули обе подпруги... одновременно). Танька бросилась его ловить и уводить с тропы – из-за остановки остальные кони ехали вниз, как на лыжах. Последнее, что я увидела в тот момент - Буржуй, толкнувший боком Таньку, потом ее, падающую в траву и коня, летящего следом… К чести Таньки, несмотря на упавшего сверху Буржуя, она отделалась лишь синяком и царапиной на щеке. Как она позже рассказывала - единственной мыслью, когда на нее сверху валилась 700 килограммовая туша, было: "Только бы он ножки себе не переломал!"



Спустились с перевала по отвесным уступам, ведя коней в поводу, починили Буржуйские подпруги, а Танька и Буржуй в тот день были очень тихими и молчаливыми. Но, со временем, напряжение спало у обоих.



Потом начался дождь и 20 бродов через мелкую речку. Все, что помню – это резиновый плащ ОЗК, воду сверху, воду снизу и грязь, чавкающую грязь под копытами. Спустя 5 часов мы вышли к избушке охотников, где собирались растопить печь для просушки. Палатки разбили рядом. Настоящее блаженство - это, расседлав коня и поставив палатку, завалиться на сухой теплый спальник, стянуть мокрые грязные сапоги и сунуть ноги в шерстяные носки (так начинаешь ценить мелкие радости жизни). Ну а фляжка с "Егермейстером" здорово облегчает жизнь.





День второй



Утро нас встретило солнцем и туманом над полями. У бестолковых согруппников растряслась в сумках половина продуктов. Все утро Таня делала торт из пряничной крошки... Есть такой обычай - упал с коня... принеси тортик. Ей обычай помог, то падение было последним. Оседлали коней... собрались... Дорога шла по вершинам лесистых гор, среди цветущих лугов и огромных, древних лиственниц в три обхвата. Останавливались для того, чтобы влезть на скалы и перекусить. Переход оказался коротким, к четырем часам мы уже встали на большой поляне у ручья, изрытой кротами. Из достопримечательностей (кроме нор) на поляне был череп коня и мелкие, с полпальца, черные ящерки, жившие в этом самом черепе.



Под коллективные советы, мы втроем приготовили уху, вымыли котлы... А потом, поняв, что до темноты еще далеко, конюх разрешил нам оседлать коней и покататься по полянам. "Если коней поймаете".



Знаете ли вы, что такое «поймать» коня? И что стреноженная лошадь (точнее, та, у которой спутаны передние ноги) бегает намного быстрее человека? Наши кони кататься явно не желали. Своего я поймала легче всех, за Буржуем долго бегали с хворостиной по зарослям. Первый раз в жизни снимала путы. Это когда сидишь на корточках в траве и пытаешься распутать толстую, мокрую, хитро закрученную веревку, а рядом здоровенные подкованные копыта.



Собрались, поехали кататься. Тут же поняли, почему нас так спокойно отпустили – по лагерю нельзя, а на остальных полянах трава росла в полный рост… наш... вместе с конем. Вспоминая анекдот про Чапаева, который рыл яму, чтобы сфотографироваться по пояс (огромную, потому как собирался это делать на коне), мы продирались сквозь заросли. Как шли кони, я не знаю, всадники-то хоть что-то видели, высовываясь из травы, подобно сусликам.



На этих полях можно было бы спрятать взвод партизан вместе с пулеметом. Совершенно спокойно. Мы все же проложили себе в зарослях трассу-просеку и смогли по ней даже побегать. Буржуй и Скачок рысью, а мой даже выдал ленивый такой галоп.





День третий



Ночью был ливень. С руганью вылезли из спальников и побежали накрывать плащами седла, чтобы не промокли. Утром – опять туман и солнце сквозь дымку.



Проезжали Урочище Красных Деревьев. По алтайски я это не воспроизведу. Вытянутые среди холмов луга и здоровенные красные лиственницы (красными они были только там). По лугу наш авангард проскакал галопом, под звонкое бряцанье котлов и посуды в арчемаках, а потом ждал остальных. Не слезая с седел, слопали шоколадку. Вообще, научились к тому моменту, и сидеть как угодно, и лежать в седле: хоть на спине, хоть свесившись коню на шею.



Поднялись еще выше, привязали коней, а сами пошли к пещерам. Во время спуска мне "одна добрая женщина" скинула камень на спину, и поэтому в самую интересную "шкуродерку" я не полезла. Осталась снаружи любоваться откосами и, растущими на них, елками. Народ постепенно выползал из-под земли, все шальные и чумазые, шипели друг на друга, как змеи (разговаривать под землей громко нельзя). Поднялись к коням, поехали...



Инструктор сказал, что на следующий день будет "дневка" – то есть ночуем две ночи на одном месте, а днем без груза на лошадях съездим на водопады посмотреть. Остановились опять на поляне, между двух ручьев, один из которых очень успокаивающе потом всю ночь журчал нам за палаткой. Отдали конюху деньги – он собирался рано утром ехать в деревню и предлагал купить молока желающим.



Ночью снова пошел дождь... Опять выскакивали накрывать седла и потники.





День четвертый - Дневка



Дождь не прекратился и утром - барабанило по палатке так, что вылезать сразу расхотелось. Я высунулась и на свой цифровик сняла пейзаж – чтобы не отвечать долго на вопросы подруг - «есть ли в тучах просветы?» Просветов не было... Сидим... хочется есть... Внутри – сухо и уютно (наша палатка не подтекала, Слава Богу). Нашли шоколадки и сушки и начали планировать, как поползем в соседнюю палатку, в которой была тушенка и хлеб ("можно ли есть холодную тушенку?").



Высунувшись еще раз, я увидела фигуры в зеленых армейских плащах – это дежурные пытались развести огонь. Появилась надежда на завтрак. Сами мы, при всем желании, к ним на помощь выйти не могли, так как наши плащи прикрывали седла. Начали разрабатывать план, как один человек может добежать до костра и обратно с тремя тарелками и тремя чашками, не очень при этом вымокнув. Дежурные оказались еще лучше – они разнесли еду по палаткам, прямо в котлах. Такая вот военно-полевая "Кухня на колесах". После завтрака завалились опять спать – под шум дождя и журчание ручья. Дневка превратилась в сезонное лежбище котиков.



Выспались. Болтали, играли в карты. Герои в зеленом принесли обед и наше молоко. Чай в палатке, со свежим молоком и алтайским медом… ммм… его даже подмокшие сушки не испортили.



Вечером дождь закончился и, на радостях, мы прямо у костра поставили и сыграли спектакль "Репка". Трезвые, надо заметить.



Ночью были звезды.





День пятый



С утра, посмотрев на затянутое тучами небо, народ решил сперва седлать коней, a потом собирать палатки. Успели выехать до дождя. Так как вчерашняя прогулка к водопадам накрылась, поехали сегодня.



Кони шли по колено в черной жидкой грязи – это когда-то была дорога. Вокруг росла черная и красная смородина - мы ее рвали и ели прямо с седел. А малинников, таких как там, я даже на даче не видела.



Водопад оказался весьма и весьма… Со скал, поросших лохматым мхом, каскадами падала вода. Лазили наверх, фотографировали, как он бьет прямо из трещины в скале. Внизу у наших коней ходила парочка пеших туристов (первых встреченных нами в походе людей) и спрашивала, правда ли, что мы на этих лошадках только что приехали. На чем мы еще могли приехать, по их мнению, я не знаю, но фотографироваться на нашем фоне мы разрешили.



На обратном пути хлынул дождь. Уже привычно, не останавливаясь, мы начали натягивать плащи. Почти сразу же стало ужасно холодно - так, что перестали чувствоваться пальцы на руках и ногах. Танька потом говорила, что она определяла в стременах ли еще ее ноги, только по тому – может она привстать, или нет.



Дождь падал стеной, мы плелись за проводником, глядя в основном, чтобы лошадь не оступилась. Когда кони переходили на рысь, то вода с плаща стряхивалась на седло и в сапоги.



Через какое-то время дождь стих, но теплее не стало. Единственное тепло шло от коня сквозь седло и потник. Посмотрев на нас, конюх решил, что хорошо бы опять встать около избушки. Не успели мы доехать до полуразвалившегося домика у реки, как снова пошел дождик. Когда сползали с коней, казалось, ноги гнуться уже не будут. Сняли вещи, и мокрые седла... Растянули палатку... Пытались быстро, чтобы внутренняя часть не вымокла, и нам это удалось. Опять миг блаженства – сухие теплые вещи… шерстяной свитер на голое тело, ноги завернуты в спальник... Глядя на мокрые волосы, и чумазые лица друг друга, начинаем улыбаться. Жизнь продолжается.



Чуть отогрелись, помчались в избушку – вешать мокрое и есть. Сидели рядом с печкой, на сколоченных из деревянных плах полатях. Нам навалили гречневую кашу с мясом и вкуснющий салат.





День шестой



Дежурили, потому проснулись рано. Солнце своими лучами поднимало с промокшей земли туман. Мы сделали гречку и рис в молоке, настрогали бутербродов.



Кони поняли, что конец маршрута близок и начали идти "галопо-рысистым шагом" (это такой шаг, при котором тебя подкидывает, словно ты рысью едешь; только тактов нет, поэтому облегчить свои муки невозможно). Выехали на широкую дорогу, ведущую в деревню – и пошли рысью, благо все уже научились. Тем самым сократили время перехода. Когда въезжали в деревню, местные вышли на дорогу смотреть. Обычно туристы туда не заезжают, наша толпа оказалась в новинку. Мне это напомнило "въезд партизан в оккупированную деревню". Так и хотелось спросить: "Немцы в деревне есть?".



После деревни выехали на хорошую дорогу вдоль Катуни. Там нас еще раз накрыл дождик, но, по сравнению со вчерашним, совсем ерундовый – на час, не больше.



К базе, откуда выезжали, мы подъехали точно в срок – в четыре часа дня, после 5 часового перехода. Последний раз освободили от поклажи и седел коней, срезали - на память - по пряди из гривы и отпустили в поля.



Народ тем временем доставал из сумок то, что не съели в дороге. Продуктов оказалась куча, можно было еще на недельку сходить. Мы, все еще дежурные, сели строгать салат в... ведро. Покидав туда все, что хоть как-то подходило для салата. Мешать его приходилось рукой с закатанным по локоть рукавом, постепенно добавляя майонеза. Потом чистили картошку на вечер, и ждали баню.



Что такое после шестидневного перехода мыться в русской бане – объяснять не надо. Немного смущало наличие на втором этаже этой бани группы немецких туристов – их лестница выходила как раз в наш предбанник. Общались криками типа: "Who come? Boy? No, no boy!!! Yes, now come on!»



Распаренные, шли по лугу к своим палаткам, по пути собирая черемуху, растущую прямо над дорогой. Ночью варили картошку с тушенкой и сделали вкуснющий чай со смородиной.





День последний



Последний день провожал нас безоблачным синим небом. Это, видимо, была пиар-акция. В восемь утра мы отбыли на правый берег Катуни, а оттуда на базу. Автобусы на этот раз отошли вовремя, а перед этим в столовой мы встретили новую группу, идущую на наш маршрут. Для них все только начиналось…